Инцидент Айамаса.

– Все, время пошло! Безопасники СКОБ сели нам на хвост! – закричал Дим.
– Черт, мне закрыли канал!

Я вышел из виртуальности. Резкий порыв ветра бросил в лицо запах сырого бетона. Серая крыша сорокаэтажки топорщилась блюдцами спутниковых антенн, грибами вентиляции и техническими блоками лифтов. Дим посмотрел на меня и, коснувшись экрана модуля-коммуникатора, запустил программу. Она запутает спецслужбы с определением нашего местонахождения.

Хиро вскочил, бросил в приготовленный ящик коммуникатор и побежал к пожарному выходу.
– Ты уверен, что тебе не нужна помощь? – спросил я.
Справа, возле чердачной двери, с автоматическим пистолетом застыл наш японец и махнул мне рукой, мол, чего стоишь? Дим улыбнулся и сказал.
– Я догоню, беги Матвей, давай не дрейфь, – Он вошел в виртуальность, чтобы вычистить следы нашей деятельности. Лицо застыло, словно натянули силиконовую маску, опустились веки.

За четыре дня до событий…

Противный дребезжащий звук звонка вырвал меня из объятий Морфея. Ничего не соображая, я тупо уставился на стену. Разрываясь пожарной сиреной, звонок выгонял последние остатки сна. Я вскочил, накинул халат и пошел открывать. На пороге стоял и улыбался Дим.

– Ты, че глухой? Я тут полчаса звоню.
– Проходи, – я одной рукой тер глаза, другую протянул ему, – вот, чё ты приперся, сплю себе, никого не трогаю. Мне, между прочим, такой сон снился, – я широко зевнул, – Чего так ра-а-на?
– Угу, рана неизлечима. Время – одиннадцать утра, – Дим снял куртку, повесил в шкаф, один за другим стянул ботинки и запинал их под подставку для обуви. Я облокотился на стену.
– Не гу-гу. Мне такой сон снился, эх, – я махнул рукой, – весь кайф обломал.
Дим покачал головой, мол, надо же и, не обращая внимания, на мои стенания, пошел на кухню. Оттуда донеслись звуки хлопающих дверок шкафчиков.
– Эй, где кофе?!

Мы познакомились лет сто назад, еще совсем детьми были. Друзья навек. Тоже его фразочка…

Я отчетливо помню тот день. Мне было чуть больше четырех. Дед взял меня на службу. Он вообще, «всеми правдами», постоянно таскал меня за собой – воспитывал. Семья врачей, «интеллектуалы и правильные люди», прививали во мне тягу к потомственной профессии.

Мы жили в маленьком городке – районном центре. Территория ветлечебницы представляла собой густо засаженный парк, кустики, цветники, деревья. В центре этого сада одноэтажное здание, отделано камнем песочного цвета, красная черепичная крыша, высокие окна, смотрелось немного архаично, но впечатляло. Все технологии внутри, а снаружи только природа. Наверное, так и должно быть у врачей, чтобы любой посетитель сразу понимал, здесь его зверьку будет хорошо. Клиника обслуживала не только город, но и весь район, и деду часто приходилось уезжать. Сразу как вошли, я отпросился в лабораторию, мне там больше всего нравилось.

Пахло дезинфекцией и отовсюду жужжали вытяжки, центрифуги. Помещение, вдоль стен, заставлено стеллажами с приборами, компьютерами, химической лабораторией с перегонными кубами. В регенерационных блоках, выращивались органы и ткани для «пациентов». Главной в лаборатории была Клавдия Федоровна, она меня очень любила и постоянно рассказывала о животных всякие забавные истории. Аккуратно, стараясь ни к чему не прикасаться, я прошел к ее рабочему месту. Когда меня, что-то интересовало, я спрашивал у нее. Клавдия Федоровна, всегда, старалась мне все подробно объяснить. Я сел за соседний стол и попросил ее поднять мне стул. Дед не разрешал играть, но не возражал, когда я смотрел учебные фильмы, или «изучал» что-либо под микроскопом.

Прошло полчаса, я сидел на стуле и рассматривал на экране клетки тканей животного. В них забавно пульсировали ва-ку-о-ли и перетекали жидкости. Это мне рассказала тетя Клавдия. Компьютер выводил на монитор картинку с микроскопа, я двигал изображение, касаясь экрана. Если мне надо рассмотреть какую-то одну клетку, то я фокусировал микроскоп, касанием на нужном участке и, система производила увеличение.

Открылась дверь и дед подошел ко мне, положил на плечо руку, наклонился и сказал, что ему надо уехать, срочный вызов, а я могу пока поиграть в саду.
– Ну, деда, я хочу тут играть! Смотри, вот эта клетка какая-то странная, – я ткнул пальцем в экран. – Ее можно исправить?
Дед и тетя Клавдия улыбнулись.
– Матвей, Клавдия Федоровна, сейчас занята. У нее очень много работы, а ты ее отвлекаешь, иди погуляй.
– Правда? – спросил я, с надеждой глядя на нее.
Она ласково потрепала меня по голове и сказала.
– Беги малыш, у меня сегодня действительно много работы.

Я раньше не раз оставался, к тому же дедушка позвонил маме и сказал, что буду в саду клиники. Да и до дома буквально – дорогу перейти. Я вышел из лаборатории и вприпрыжку, через холл, направился к выходу. Двери услужливо разъехались пропуская меня.
Обойдя здание, я очутился в дальнем конце сада, здесь росли плодовые деревья. Листва шевелилась в легком теплом ветерке и воздух благоухал ароматами цветов. На одной из яблонь сидел незнакомый мне мальчик и стрелял из рогатки. Я подошел и он, заметив меня без «здрасьте – до свиданья», спросил.

– А ты по деревьям умеешь лазить?
– Умею.
– Давай ко мне!
– Сейчас, – я пыхтел, взбираясь на яблоню с двойным стволом. Он расходился буквой V, возле самой земли. Наконец, добравшись до развилки, где сидел мальчик, я строго спросил.
– А ты по кому стреляешь? По птицам? Мой дед тут главный доктор, он зверей лечит, а ты стреляешь?
Он сразу стал какой-то маленький, весь напрягся и разгорячено начал объяснять.
– Понимаешь, я ж не специально, я мимо стреляю, видишь? Я же никого не убил? И вообще, я бы по птицам никогда стрелял.
Посмотрев вниз, я понял, что в густой траве увидеть что-либо невозможно. Повернулся к нему.
– Вроде не видать, правда, никогда бы?
– Никогда.
– Тебя как зовут?
– Дим.
– А меня Матвей.
Он сжал губы и с очень важным видом протянул мне руку.
– Друзья навек?

С этого началась наша дружба. Он оказался старше меня на год. Дим с родителями только сегодня приехали в наш городок, они сняли неподалеку дом, и пока папа с мамой разбирали вещи, он пошел на разведку…

Я ухмыльнулся воспоминаниям и пошел на кухню. Дим с хозяйским видом потрошил содержимое кухонных шкафов. Наконец, обнаружив кофе и придирчиво осмотрев упаковку, он спросил.
– На тебя варить?

Я кивнул и поплелся в туалет, потом в ванную, поспать мне уже не удастся. Принял душ, почистил зубы, посмотрел на себя в зеркало – побриться бы не мешало. Я всегда бреюсь гелем, намазал-смыл и все, никакой возни с бритвой. Оказалось, что он закончился. Вот почему всегда так? На баллончике есть метка – уровень, он был на нуле, брился я последний раз три дня назад. Производителю надо встраивать сигнализацию, чтоб пищал.

Надел свежий халат, закинул грязное белье в стиральную машину и вышел из ванной с пустым баллончиком. Я погрузился в чудесный аромат кофе. Дим, наверное, знал секрет, так как кофе он варил замечательно, именно так как надо, в меру крепкий и в меру сладкий. Он сидел на стуле и, подперев левой рукой голову, смотрел новости, правая на столе – возле кружки с дымящимся кофе. Короткий ежик темных волос, высокий лоб с наметившимися залысинами, голубые глаза, ровный нос и капризный изгиб линии рта, широкие плечи, вообще крепкая, сбытая фигура – как любят девочки.

Экран моргал меняющимися картинками. Звука не было, Дим выбрал режим трансляции на сетевой биоимплантант. Технологии синтетической биологии позволяли создать на основе генетического материала «сырец» с заданной программой формирования. «Сырец» вводился в мышечную ткань и «прорастал» в новый орган. Имп подключался к нервной системе и получал энергию за счет переработки глюкозы. После окончательного формирования он «прошивался» софтом.

Я взял с подоконника сигареты, замигал индикатор вытяжки, «умный» дом заботился об атмосфере.
– Прикинь, гель, скотина, закончился.
Он на мгновение оторвался от просмотра и растянул губы в усмешке.
– Ты просто чересчур увлечен прогрессом и своей внешностью, надо быть проще, бери пример с меня, купи себе «вечную» бритву. Или отпусти бороду.
Я мысленно пририсовал к подбородку обязательный атрибут бомжа. До пупка. Получилось смешно.
– У меня после бритвы все лицо обсыпает, пробовал в юности.
– Это с непривычки, через недельку пройдет, а то, как прынцесса, гели им подавай.
Я открыл дверку и выбросил баллончик в утилизатор. Со стола взял свою кружку и бутерброд.
«Надо же, заботливый, бутеров наготовил».

На грани слышимости, в недрах стены, зажужжал сборщик мусора. Он сортирует и упаковывает мусор, по типу металл к металлу, пластик к пластику, органика, целлюлоза, после чего, все отправляется на переработку. Крупногабарит приходится вытаскивать на площадку. Там есть специальная платформа, рояль влезет. Хотя, кто ж роялями по утилизаторам разбрасывается?

По панели бежали кадры хроники. Горящий автобус, полуразрушенный дом, на фоне которого женщина в платке держит на руках мертвого мальчика. Лицо перекошено от горя. Чередующиеся фото. Снизу бежала строка. No comments.

– Что показывают?
– Показывают, друг мой – мир, точнее полное его отсутствие, короче опять на ближнем востоке заварушка. Вот мне интересно, когда они настреляются? И самое главное, что они делят? Вот были бы у них ресурсы или райская природа – пустыня же.
– Ну и кто кого?
– Да никто никого. Арабы взорвали торговый центр, много жертв. Евреи разбомбили два жилых квартала, жертв еще больше.
– А спецслужбы, что? Они же обязаны предотвращать! А Система Контроля Общественной Безопасности? – я облокотился на подоконник.
– Спецы и «скобы» – то самое. Собирают трупы. ООН рычит, все с важным видом матерятся, а тем временем… Короче, Матвей, а ну их в баню. Пойдем-ка мы, проветримся на улицах нашего славного города, Кира уже внизу заждалась. Дело есть.
– Работа? Или так, деловая встреча?
– Да нет, поговорим пока. Звякни Хиро, пусть к «Астории» подъедет.

Окна моей комнаты затонированны до полной непрозрачности. Как только я вошел, мягко засветилась подсветка, кровать уже трансформировалась в угловой диван. По полу катался, оставляя за собой влажный след, кибер-уборщик. В комнате витал легкий запах цветочного экстракта.

Год назад мы с Димом жили вдвоем, так было дешевле. Квартиру подбирали долго, чтобы все было под рукой. Вообще этот район мне нравится. Спокойный, высоток почти нет, и действительно все под рукой – торговый центр, метро.
Расселиться нам пришлось из-за Акиры, Диму было неудобно водить ее к нам, да и мне честно говоря, так было лучше. Похоже, у них все серьезно. Он даже устроился на работу в фирму, создающую дизайн кластеров – сайтов в виртуальности. В отличие от древней веб-страницы это трехмерные миры, с полным комплектом ощущений, осязание, обоняние, слух и зрение. Эффект полного погружения.
Работа дистанционная, да и неплохое прикрытие. В офисе не надо появляться, написал код – получил оплату. Мы по образованию кодеры, а по призванию воры. Кибер-воры, ковбои веба, и все такое. На самом деле в этом мало романтики и очень много грязи.

Первым делом я переоделся, снял халат, надел серые джинсы, оранжевую футболку, все из натуральных материалов. Дело в том, что я страдаю редким видом аллергии на синтетику. Стоит мне надеть искусственную вещь, как у меня начинает шелушиться кожа и все тело чешется. Болезнь которая реагирует исключительно на одежду. Я пробовал использовать различные препараты от аллергии, но результата не было. Плюнув, я просто покупаю натуральные вещи, может это и дороже, но одет я, по крайней мере, шикарно. Единственный минус, так это постоянные «шпильки» со стороны Дима. Но в последнее время он сам одевается намного лучше, чувствуется женская рука.

Я взял со стола коммуникатор и сел в кресло. На экране светилась иконка «данные синхронизированы». Система построена по принципу «компьютер всегда с вами», то есть с собой я таскал только модуль-коммуникатор. В любом месте, через Сеть, я мог получить доступ к мощностям домашней системы.

Коснувшись экрана пальцем, жестом развернул его. Участок стены напротив меня раскрылся трехмерным окном. На самом деле никакого окна не было, просто информация транслировалась через биоимплант на зрительный нерв. Реальность дополнялась нужными компонентами. Все оборудование управлялось с коммуникатора, немного неудобно, но я терпеть не могу пижонство с управлением голосом. Чувствую себя кретином, когда приходится ходить по квартире и разговаривать с собственными стенами. Вся техника в доме имела сенсорные панели управления, так что я предпочитал, ходить и включать, а не лежать, и командовать. Искусственный интеллект постоянно следит за всеми, кто находится в квартире. Права разграничены таким образом, чтобы я мог администрировать систему, а посторонний был бы весьма ограничен. Просмотр ТВ, Сеть, воды попить, чаю сделать, залезть в холодильник. Ничего серьезного. Кроме меня, такими правами мог пользоваться только Дим. Поэтому, я на него немного злился, вошел бы и, сварив кофе, разбудил меня по-человечески.

Я коснулся иконки контактов. Меню открылось и выдало список вызовов. Двигая пальцем по экрану коммуникатора, я выделил контакт Хиро и нажал на вызов. Изображение сменилось, вращался значок вызова. Спустя полминуты появилось заспанное лицо нашего японского воина.

– С добрым утром, блин.
– Привет, тут такое дело, короче не спится Диму, он и меня поднял, давай ноги в руки и дуй в «Асторию», кое-что вырисовывается, приходи «чистым», мы уже едем.
Хиро переваривая информацию смотрел куда-то мимо меня.
– Понял, буду.
Я вернулся на кухню.
– Хиро едет, пойдем?
– Давай.

Мы вышли из квартиры. Улица тонула в солнце, и было битком народу. Бурлящие реки двигались в направлении, торгового центра и станции метро. Немного потолкавшись, мы дошли до стоянки, где Кира припарковала машину. Она откинулась на сидении и, судя по окаменевшему виду, была в виртуальности. Дим негромко постучал в окно костяшками пальцев. Кира пошевелилась, посмотрела на нас и разблокировала двери.

За окнами летели конструкции из стекла и бетона – дома, магазины, кварталы, многоуровневые развязки дорог и надземки. Акира с профессиональной небрежностью держала руки на руле и, перестраиваясь из ряда в ряд, обходила машины более осторожных водителей. Окно было приоткрыто, врывающийся поток, трепал ее светлые волосы. Она метиска, красивое лицо, фигура, и мамины волосы. Мечтательно улыбаясь, кореянка качала в такт музыке головой. Салон наполнял «кислотный» мотивчик, из тех, что въедаются в мозг и потом крутятся там весь день. Я сидел на заднем сидении строя предположения, что за дело нашел Дим? Мы не «элита», в основном работаем на другие кланы. Список наших партнеров более менее постоянный. От предвкушения скорого налета организм вырабатывал адреналин. Чуть заметно дрожали руки. Так всегда, перед неизвестным, сначала трясет, а потом наступает момент полной апатии.

Перестав себя мучить предположениями, я вошел в Сеть. Сетевой биоимп фильтровал нервные импульсы мозга и направлял их на модуль. Здесь в вирте скорость и четкость работы мозга – крайне важный показатель. Так, что я как и все, кто ходит в виртуальность практиковал контроль и организацию мышления. Имп фильтровал все нервные импульсы, кроме отвечающих за жизнеобеспечение. Так, что со стороны я выглядел как статуя.

Не понимаю Сингуляров, конечно в вирте не то, что в реальности, по голове никто не настучит, но сидеть сутками в специальной ванне, все эти катетеры, вывод фекалий и мочи, короче это явно не для меня. Виртуальность это просто еще один мир, удивительный, в котором можно воплотить любые фантазии и желания, но исключительно искусственно. А у меня на синтетику аллергия.

Открыл свой кластер. Я стоял в саду. Цвела сакура и легкий ветерок срывал лепестки, они легкомысленно кружились и медленно оседали. Я пошел по дорожке из дробленого ракушечника, приятный хруст под ногами расслаблял. Выйдя к пагоде, которая разместилась на краю обрыва я полюбовался, на далекие горы в снежных шапках. Красотища, на Земле мало мест, где такое можно наблюдать в реале.

К павильону с многоярусной крышей вели восемнадцать низких ступенек. Я, не торопясь, поднялся и отодвинул в сторону раздвижную перегородку – фусума. Она с приятным шорохом мягко отошла в сторону и мелодично хлопнула. Вошел под навес и сел на циновку, интерьер древней Японии настраивал на неспешность мысли. Я взял шершавый свиток с почтой, пробежался взглядом по сообщениям. Прикоснулся к небольшому колокольчику, и заиграла тихая инструментальная музыка – фортепьяно. Я расслабился и, закрыв глаза, представил себе черную пустоту космоса. Далеко моргала одинокая точка звезды. Я сосредоточился на ней.

Глубокий звук гонга вырвал меня из кластера.

– Аки, только блин, расслабился.
Она улыбнулась мне в зеркало одними уголками губ и, лихо вырулив, на въезд подземной стоянки «Астории», остановила свою «ракету». Мы с Димом вышли из машины.
– Ну, войска, к бою готовы? – спросил он.
– Всегда, милый.

Они с Димом о чем-то ворковали, а я с безразличным видом шел в сторону входа. За спиной взвизгнули шины. Дим догнал меня. Войти нам не удалось, двери разъехались, из клуба вылетело бесчувственное тело и грохнулось на асфальт. Обдолбанный «синтетином» чувак попытался встать, но смог только приподняться на руках, после чего снова упал. На входе стоял раздутый от мышц вышибала.

– Чтобы тебя, чучело, я больше здесь не видел! Понял? Ты у меня теперь в черном списке, урод.
Тело лежало без всякого намека на движение.
– Вы позволите? – Дим посмотрел на охранника и шутливо ударил его в живот.
– Дим кончай а, ты бы знал, как меня достали эти черти. Наберет, сука, наркоты, что слону хватит и жрет, и жрет, падла. Чё приперлись? Митрофаныча все равно нет.
Дим похлопал вышибалу по плечу.
– Такая, Вася, у тебя работа. Сложная. Да мы так, зашли по коктейлю пропустить. Хиро тут?
Вася задумался, лоб пошел морщинами, глаза прищурились – смотрел базу данных.
– Нет. Не появлялся.

Через узкий коридор с рамкой детектора мы прошли в главный зал. Играла спокойная и негромкая музыка. По центру, утопленный на метр, располагался большой танцпол. Там извивалась одинокая дамочка. Видать, тоже под кайфом. Прямо напротив входа примостилась аппаратная ди-джеев. По периметру танцпол окружали колонны подпиравшие надстройку второго этажа. В этот утренний час клуб мало кого интересовал. «Зомби» отирающие столики, наверное «зависли» еще с ночи. Мы прошли в дальний, от входа, конец и поднялись по винтовой лестнице на второй этаж. «Астория» наш любимый клуб, мы здесь частенько проводим время, особенно после удачного дела.

Второй этаж представлял собой балкон шириной метров десять. Сверху открывался вид на танцпол. Любители падений и прыжков ловились в предусмотрительно натянутую сеть. Здесь всего два бара, но интерьер разделен стилями. Мы сидели на диване в вагоне метро, а напротив нас, были джунгли, этот бешеный контраст, тем не менее, смотрелся интересно. Мы смотрим на джунгли, оттуда на цивилизацию.

– Матвей, сделай лицо попроще, Сейчас Хиро подъедет, и все узнаешь. Просто не хочу одно и тоже два раза рассказывать.
Я покривлялся, изображая недовольство, к нашему столику подошла официантка.
– Что я могу вам предложить?
– Два кофе по-турецки.

Официантка приподняла брови, видно удивилась заказу, и удалилась покачивая бедрами. Здесь чаще заказывали наркококтейли, а не кофе.

– Что-то я ее раньше тут не видел, новенькая, – сказал Дим.
– Ага, а ничего так, симпатичная девочка.
Дим сконфужено глянул на меня.
– Ну в принципе, да.
– Что, Кира крепко зацепила? Расслабься друг, она в гараже сторожит вашу тачку. Дай волю инстинктам и признай, что цыпочка хороша.
– Да ладно, проехали, не знал бы я тебя – поверил, что ты серьезно.
– Ты не юли, ну?
– Да, классная девочка, о чем разговор, и причем тут Кира? И машина?
Он разозлился.
– Просто в следующий раз меня спросить не забудь, ладно?
Я злорадно ухмыльнулся. Дим в замешательстве. Совесть мучит, что купил машину за наши деньги. Я не обижаюсь, транспорт не помешает, но для науки, подковырнуть можно.

Читать дальше...